Одно из толкований слова «претенциозный» в словаре Ожегова — «претендующий на оригинальность, вычурный». Претенциозными называют вещи, что стремятся произвести впечатление значительных, ничего при этом собой не представляя.
Это не про The Witness.
Джонатан Блоу, автор одной из первых больших независимых игр — Braid, — вместе со своей командой семь лет делал эталонную игру про лабиринты в стиле «Помоги Будде добраться до томика Борхеса». Ее хочется разобрать на примеры, но это будет преступлением по отношению к тем, кто еще не играл. Лучшие моменты The Witness — это когда ты складываешь два плюс два и внезапно понимаешь, чего от тебя хотят. Они прекрасные. Но о них лучше не знать заранее.
Поэтому передо мной встала сверхсложная задача: рассказать о The Witness как можно больше, рассказав при этом как можно меньше.
Что за остров?
Есть остров, по острову можно свободно гулять. Повсюду расставлены табло с загадками, на каждом — что-то вроде лабиринта. Вы рисуете правильный путь из точки А в точку Б и тем самым открываете путь к следующему экрану. Не получается — идете куда-то еще, пока не найдете то, что вам по силам.
У каждого лабиринта свои правила. Поначалу, скажем, нужно проводить линии так, чтобы собрать все черные точки. Потом игра начинает вводить другие механики, сочетать их, отбрасывать, дополнять третьими: так, через десять минут вы будете собирать те же точки, но уже двумя линиями, зеркально отражающимися друг от друга.
И здесь рассказ обязан резко оборваться, потому что в какой-то момент шаблон начинает трещать.
 |
 |
| ► Остров небольшой, но очень плотно упакованный. Увидеть на нем всё — очень непросто. | |
Всё, что нужно знать: The Witness учит основам, а затем начинает делать с ними потрясающие вещи. Превращает лабиринты в предмет одержимости. Тем, кто еще не прошел посвящение, происходящее может казаться бессмыслицей: с точки зрения обычного человека ты просто провел на экране черточку и теперь хрюкаешь и хлопаешь в ладоши, как полный идиот. А сам тем временем чувствуешь себя умнейшим сосредоточением материи, только что совершившим открытие века.
Дело вот в чем: однажды понимаешь, что головоломка — это на самом деле не лабиринт про змейку, а то, что вокруг него. Чертя линию, вы не ищете выход, а фиксируете наблюдения тем языком, которому вас научила игра. Задачки вскоре выходят далеко за пределы расставленных по острову экранов и постепенно просачиваются в окружающий мир — до тех самых пор, пока не начинаешь видеть очертания лабиринтов там, где, по идее, их видеть не должен.
Но ты как раз должен. В этом и замысел.
► От простого к сложному, пока не начнешь видеть лабиринты во всём.
Самообучение как данность
Когда The Witness чему-то учит, она делает это молча. Просто ставит вас перед простейшими упражнениями, в которых вы пытаетесь выявить закономерности. Выявив, вы можете применить знание к другим головоломкам. Затем вы, возможно, понимаете, что ваша теория была ошибочной. Предлагаете новую, основываясь на всех предыдущих. Тезис, антитезис, синтез. Или, может, стоит начать с чистого листа?
The Witness — игра о познании. Это и заложенная в головоломки метафора, и основной посыл записей с разбросанных по острову диктофонов. Сильные голоса зачитывают изречения великих ученых, мыслителей и, разумеется, буддистских наставников (иначе эта игра не была бы игрой Джонатана Блоу), порой отчаянно противоречащие друг другу. Они то мотивируют на поиски, то призывают от всего отказаться. То рассуждают о необходимости Бога, то подвергают саму этичность веры сомнению. Один видит всю Землю с высоты орбитального «Аполлона-9», другим достаточно космоса того, что окружает их здесь, внизу.
► Видите птичку? Такого здесь много. Перспектива имеет значение.
И где-то между этих противостоящих позиций — истина. The Witness побуждает открыть сознание, выйти из цикла, начать искать за пределами того, что вы уже и так понимали. Поскольку того, что вы понимали, больше нет. Сначала вы не знаете об этом острове ничего, потому что привычные законы заменяют абстракции паззловых механик, которые приходится осознавать с нуля эмпирически. Ощущения престраннейшие — как будто пришлось заново учиться ходить, говорить и играть в игры.
Но при этом The Witness едина и целостна, ее возможно постичь раз и навсегда. Нужно лишь освободиться от привычки, но это зачастую сложнее всего — особенно если вы начнете играть не с теми мыслями.
Вам должно быть любопытно.
The Witness не награждает за решение головоломок ничем, кроме других головоломок. Даже концовка — и та сама по себе головоломка. Если вы не чувствуете интригу, не хотите узнать, что еще выкинет сумасшедший загадочник Блоу, двигаться дальше почти нет смысла.
► Почему повсюду каменные статуи?
► Почему вокруг так красиво и даже с обрыва нельзя упасть?
* * *
Можно ли сказать, что в The Witness должен сыграть каждый? Совершенно точно нет. В нее нужно играть, если вы хотите узнать, на что еще способны игры. Вместо того чтобы опираться на привычный язык, The Witness изобретает свой. Она постепенно учит тому, чем вы никогда не занимались, и заставляет отринуть старые привычки, чтобы голова работала по-новому.
Продолжая метафору с познанием: начало игры — это экспериментальное выведение трех законов Ньютона без методички, последние головоломки — что-то вроде попыток свести общую теорию относительности и квантовую механику в сакраментальную «теорию всего». The Witness явно не рассчитана на то, что обычный человек сможет пройти ее сам на сто процентов.
В какой-то момент вы ее оставите. До или после того, как увидите две концовки. До или после того, как решите последнюю, главную загадку, которая, возможно, существует, и ждет, пока интернет с ней расквитается.
Этой загадки может и не быть, но, если так, лучше нам этого не знать. Даже без однозначного ответа на все вопросы The Witness будоражит. Символами, что случайно видишь в каком-то камушке или сочленении веток, намеками, отпечатками мыслей и убеждений, оставленными по всему острову. Это не простой набор головоломок, но одна большая онтологическая интрига. Если что-то в ней только подразумевается, то пусть так остается и дальше.
